20 апреля в рамках Круглого стола «Сбережения и инвестиции: вопросы базовой терминологии и методики построения учебного курса» (секция «Финансовая грамотность в новых условиях» Ломоносовских чтений – 2022) состоялась дискуссия между заведующим лабораторией финансовой грамотности экономического факультета МГУ Р.А. Кокоревым и ведущим научным сотрудником РАНХиГС Ю.А. Даниловым по вопросам определений понятий «сбережения» и «инвестиции» на макроэкономическом уровне и на уровне домохозяйств, в том числе в учебниках финансовой грамотности, и о некоторых методологических вопросах преподавания финансовой грамотности.

Модератором Круглого стола выступил заведующий лабораторией «Центр научных исследований институциональных проблем налоговой системы и политики» экономического факультета МГУ К.М. Никитин.

Участники Круглого стола 

Ю.А. Данилов в своем докладе «Финансовая грамотность: ключевая терминология (сбережения, инвестиции, богатство)» отметил, что понятия «сбережения» и «инвестиции» - это «две стороны одного и того же», как на уровне экономики в целом, так и на уровне домохозяйств (по крайней мере, в закрытой экономике в многопериодной модели). Сбережения как разница между доходами и расходами домохозяйства образуют основу для его инвестиций, и все средства, полученные и не потраченные домохозяйством, - это его сбережения, становящиеся инвестициями. Поэтому, по мнению докладчика, некорректно противопоставлять эти понятия, как это было сделано, в частности, в учебнике по финансовой грамотности для студентов, подготовленном коллективом авторов ЭФ МГУ по заказу Банка России.

В обоснование своей позиции Ю.А. Данилов, ссылаясь на ряд авторов, указал, что обычно в качестве финансовой цели домохозяйства используется термин «накопление богатства» (а в последние годы – «совокупное накопление богатства последовательными поколениями семьи»). Для характеристики размещения сбережений (инвестиций) на рынках финансовых инструментов, включая банковские продукты, корректнее использовать термин «приобретение» (acquisition). Отсутствие описания терминов «богатство», «накопление богатства», «приобретение финансовых активов» и их позиционировании в иерархии целей и инструментов экономики домохозяйств, по мнению Ю.А. Данилова, является существенным недостатком учебного пособия по финансовой грамотности.

Для корректного разделения инвестиций в более надежные и в более рисковые инструменты предлагается использовать понятия safe assets и risky assets, с которыми могут применяться: savings, investments, acquisitions (по отношению ко всей линейке инструментов вне зависимости от риска). А противопоставление savings и investments, которое практикуют финансовые институты при описании своих услуг, также связано не с разным уровнем риска по этим группам продуктов, а с различием роли финансовых посредников и с разным распределением рисков между посредником и клиентом (именно распределения риска, а не его уровня, который может оказаться выше для отдельных продуктов группы savings).

Р.А. Кокорев в своем докладе «Сбережения vs Инвестиции», объясняя позицию авторов учебника, отметил, что в рамках курсов по финансовой грамотности нужно дать студентам базовые представления об основных понятиях, которые могут им встретиться в контексте обсуждения личных финансов или использоваться на финансовых рынках. Слова «сбережения» и «инвестиции» не имеют однозначных определений и на практике встречаются в разных значениях, - причем именно в том макроэкономическом аспекте, где сбережения и инвестиции равны по определению, они могут встретиться студентам реже всего (если только речь не идет именно о студентах-экономистах).

Поэтому в учебнике приведены две пары понятий. Так, под «сбережениями в широком смысле» понимаются все доходы, полученные человеком в течение определенного периода и не потраченные им на свои потребительские нужды, под «инвестициями в широком смысле» - любые вложения в любые активы с целью получения дохода), и эти понятия не равны друг другу, но и не противопоставляются, они пересекаются существенным образом.

С другой стороны, в учебнике вводятся понятия «сбережения в узком смысле» (низкорисковые вложения средств гражданина, когда цель обеспечения сохранности более важна, чем цель получения дохода) и «инвестиции в узком смысле» (вложения с целью получения средней или высокой доходности, которая важнее, чем цель обеспечения сохранности, со средним или высоким уровнем риска и, как правило, на достаточно длительный срок). Эти понятия как раз противопоставляются друг другу, они характеризуют разные составные части совокупной величины вложений домохозяйства, хотя провести четкую границу между ними не всегда легко. Такое употребление данных терминов может встретиться студентам и в популярных статьях, и в материалах финансовых организаций, и в документах государственных органов. При этом для гражданина важно не распределение рисков от конечного вложения, о котором говорил Ю.А. Данилов, а уровень риска, принимаемого им самим.

Р.А. Кокорев также отметил, что на уровне домохозяйства нет равенства «сбережений» как разницы между доходами и расходами и «инвестиций» как вложений с целью получения доходов: ведь в практике существуют такие бездоходные сбережения, как наличные деньги «под матрасом», остатки средств на текущих банковских счетах, беспроцентные займы друзьям и др.; с другой стороны, возможны и инвестиции на заемные средства. Кроме того, в системе финансового учета домохозяйства «инвестиции» мыслятся скорее не как сумма вложений за определенный период, а как общая сумма вложенных средств на определенный момент, т.е. как показатель запаса (к тому же подлежащий переоценке по рыночной стоимости); а «сбережения» как разница между доходами и расходами – это показатель потока (притом не подлежащий переоценке). Поэтому даже в логике Ю.А. Данилова говорить о строгом математическом равенстве показателей «сбережения домохозяйства» и «инвестиции домохозяйства» некорректно.

Далее докладчики ответили на ряд вопросов, после чего Круглый стол продолжился в режиме свободной дискуссии. К.М. Никитин предложил выступающим высказаться, в частности, по вопросам соотношения финансовой грамотности и борьбы с бедностью или малообеспеченностью граждан.

И.Б. Суркова (экономический факультет МГУ) отметила, что различение сбережений и инвестиций может быть проведено следующим образом: банковский вклад – это инструмент сохранения ценности (если процентная ставка сопоставима с уровнем инфляции), а не способ дополнительно заработать с учетом реальной покупательной способности денег, тогда как при инвестировании в ценные бумаги и иные финансовые инструменты с более высокой доходностью человек стремится именно дополнительно заработать, увеличить ценность своих накоплений, но ради этого принимает на себя более высокие риски потери части этих накоплений.

В.В. Крылов (Управление финансовой грамотности Службы по защите прав потребителей и обеспечению доступности финансовых услуг Банка России) указал, что ни один учебник не может содержать ответов на все возникающие вопросы, и он не должен превращаться в сборник «лайфхаков». Задача учебника – заложить основы системного взгляда студентов на вопросы разумного личного финансового поведения и на использование для этой цели различных финансовых инструментов. В.В. Крылов высказал мнение, что при обучении финансовой грамотности целесообразно действовать поэтапно: вначале выработать у людей привычку с юных лет что-то сберегать (накапливать, откладывать), потом учиться страховать риски, а уже потом учиться инвестировать, причем не только в ценные бумаги, но и в свое образование, в свое здоровье и т.д. Таким образом, инвестирование требует более высокого уровня знаний и умений, чем сбережение средств.

А.В. Зеленцова (НИФИ Минфина России) поддержала мнение Р.А. Кокорева о возможности употребления понятий «сбережения» и «инвестиции» в разных значениях, в том числе в значении низкорисковых и высокорисковых вложений. Она указала, что такая терминология применяется не только финансовыми институтами, но и государственными органами, например, Комиссией по ценным бумагам и биржам США (SEC). Концепция риска является одной из ключевых для человека в финансовая грамотности. При этом, по мнению А.В. Зеленцовой, государство не может ограничиться донесением до населения только базовых знаний о доходах, расходах, личном бюджете и защите от мошенников, а просвещение потребителей в вопросах финансовых инструментов и финансовых рынков полностью переложить на бизнес, так как у бизнеса здесь слишком много конфликтов интересов.

А.Р. Марков (экономический факультет МГУ) напомнил о причинах появления государственных и международных программ повышения финансовой грамотности граждан: в конце ХХ – начале ХХI вв. во многих странах начался или усилился массовый выход населения на финансовые рынки, и это стало фактором системного риска. Положиться на добросовестное и эффективное продвижение финансовой грамотности для граждан со стороны финансовых институтов оказалось невозможно. У государственных органов появилось понимание, что защита прав потребителей и обеспечение финансовой грамотности – это общественное благо, за которое должно отвечать государство. При этом в изменившихся обстоятельствах 2022 года возникает целый ряд вопросов относительно связки финансовой грамотности и преодоления проблем бедности (малообеспеченности). Необходимо выявлять текущие профили малообеспеченности и риски у низкодоходных групп населения, но для ответов на многие вопросы в настоящее время не хватает релевантной статистики.

А.В. Табах («Эксперт РА») отметил, что финансовая грамотность в большой степени концентрировалась либо на образовательных программах, либо на инвестициях, а более «скучные» вопросы – страхование, сбережения –оставались на периферии внимания. Сейчас более важна социальная компонента, и в новой повестке финансовой грамотности следует концентрироваться на применении финансовых инструментов в рамках социально-экономической политики. Однако для этого не хватает информации, статистических данных – например, о закредитованности населения. Необходимо также учитывать достижения поведенческой экономики при формировании социально-экономической политики: например, введение сертификатов на питание для малообеспеченных семей могло бы снять вопрос о регулировании цен на продовольствие.

А.Е. Абрамов (РАНХиГС), возвращаясь к исходной дискуссии между Ю.А. Даниловым и Р.А. Кокоревым, поддержал позицию Ю.А. Данилова о математическом равенстве сбережений и инвестиций как в макроэкономике, так и на уровне домохозяйства, сославшись на подходы, заложенные в Системе национальных счетов (СНС). Вместе с тем он признал, что достичь 100%-ной чистоты системы экономических и финансовых дефиниций невозможно, всегда будет присутствовать некоторый люфт. А.Е. Абрамов также критически отнесся к отсутствию в Основных направлениях развития финансового рынка, разработанных Банком России, каких-либо предложений по преодолению асимметрии информации, тогда как одной из главных целей регулятора должно быть обеспечение прозрачности финансового рынка и снижение асимметрии информации в целях защиты потребителей.

А.В. Горелик (НИФИ Минфина России) отметила, что в финансовой грамотности важно сохранять баланс между пониманием базовых принципов функционирования экономики и практически применимыми советами. Нащупать этот баланс невозможно без исследований как уровня финансовой грамотности, так и поведенческих характеристик граждан, и особенностей восприятия ими информации, особенно среди уязвимых групп населения. Сегодня такие исследования практически отсутствуют (за исключением социологических). Между тем количество информации, которую получают граждане, иногда избыточно по сравнению с тем, что они могут эффективно воспринять и применить.

Завершая работу Круглого стола, К.М. Никитин поблагодарил выступающих, выразил удовлетворение высоким уровнем дискуссии и предложил продолжить обсуждение поднятых вопросов в ближайшем будущем.