— Елена Львовна, прошло больше месяца, когда мы узнали о падении цен на нефть, и совпавшем с ним режиме самоизоляции. Малый и средний бизнес в большинстве не работает, промышленники — работают, но тоже есть множество проблем. В какой мы сейчас точке, на сколько у нас хватит запаса прочности, чтобы не выходить в условно активную экономическую деятельность?

— Запас прочности — это фонд национального благосостояния России (по данным на 1 апреля 2020 года составляет 12 трлн 855,75 млрд рублей или 11,3% ВВП, — Properm.ru). В самой экономике и происходящем из-за пандемии коронавируса летом и осенью вряд ли будут позитивные изменения. Стабилизацию ситуации, а не рост, на мой взгляд, мы получим не раньше четвертого квартала 2020 года. До роста еще далеко.

Все надо разделить на части: меры помощи гражданам, меры помощи предпринимателям, конкретно на малый и средний, а также крупный бизнес, посмотреть на отрасли, которые входят в списки предприятий, которые входят в какие-то списки. В общем-то, надо сделать вывод, что не были мы готовы к таки сложнейшим вопросам, поэтому решаются они очень непросто.

По поводу принятых административных решений по поддержке как граждан, так и бизнеса. Много решений принятых вполне адекватны и проработаны, у меня сомнения есть только в механизме реализации. Не все, кто может получить помощь, ее получают. Далеко не все предприниматели могуть вписаться в заданные параметы и критерии, чтобы получить льготные кредиты.

Что касается помощи гражданам, есть помощь прямая, в том числе региональная, это сухие пайки, которые выдаются многодетным семьям, где есть школьники. Такие реальные меры очень хорошие. Есть послабления каких-то номенклатурных норм, нормативных вопросов по выдаче материнского капитала, это то, что реально работает.

— Есть ощущение, что маленькие предприниматели больше других морально готовы к проблемам. Сейчас им выживать труднее всех, но они готовы «затянуть пояса», начать работать. Какой процент предпринимательства мы потеряем и насколько они реально могут оказаться более живучими, чем «крупняк»?

— Промышленность, даже если работает, то в тяжелых условиях: нет экспорта, нет импорта, нет поставки комплектующих и нет рынков сбыта. Что касается малого бизнеса, давайте классифицируем, есть те кто работает «вбелую», то есть платит налоги, официально регистрирует все процессы. Полагаю, что у них нет финансовой подушки безопасности (если окажусь не права, буду очень рада). Они остались на время эпидемии с небольшим запасом денег. Может быть, им на пару месяцев какого-то запаса хватило, но вряд ли.

Есть среди малого бизнеса, скажем так, самозанятые. Среди них есть зарегистрированные и не зарегистрированные. Если они полностью все потеряли, очень сложно сейчас чего-то добиться, чтобы получить какие-то выплаты. Есть те, например, которые занимаются, дикоросом. Невозможно даже выйти в лес и собрать — травы, ягоды, грибы, это запрещено. Но даже если собрали, как они должны свою продукцию реализовать?

Что касается граждан, большинство людей реально живут без подушки безопасности. Если и есть какие-то накопления, то они за один-два месяца расходятся. Без денег, без зарплаты прожить очень тяжело. Рассчитывать на то, что каждому государство будет выплачивать какие-то деньги, бессмысленно, не считаю это возможным. Хорошей мерой может быть введение цифровых продуктовых карточек с набором товаров первой необходимости в качестве помощи гражданам.

Прямые выплаты денег сделать так просто не получится, вряд ли можно на это рассчитывать. Таких денег и нет. Фонд национального благосостояния не только для этого предназначен, ему надо будет еще покрывать дефицит бюджета, дефицит пенсионного фонда. Если какие-то прямые выплаты из него будут, то они окажутся не настолько существенными, чтобы исправить положение в каждой семье.

Наверное, единственная настоящая мера для выравнивания экономики — постепенно разрешать выходить из изоляции. Но сейчас это преждевременно. Мы же не хотим, чтобы пандемия сразила тысячи людей в нашем регионе и все деньги ушли на лечение. Регионам предоставлено право самим решать, когда им выходить.

Москва разрешает с 12 мая всем промышленным, строительным предприятиям работать при сохранении режима. Я даже не знаю, хорошо это или плохо. В Москве очень высокий уровень заболеваемости. Как говорит Собянин, он раза в два больше, чем есть в статистике. Сферу услуг они, кстати, не открывают, как Пермский край: у нас парикмахерским разрешили работать.

— Если говорить о крупной промышленности, как она выживает в этой ситуации? До эпидемии мы говорили, что наша промышленность, имеющая гособоронзаказ — это подушка безопасности региона с точки зрения притока денег в бюджет и трудоустройства. Но мы сегодня видим, что и здесь один за другим идут срывы — ЗиД, «Мотовилихинские заводы».

— Накопилось очень много проблем у крупных предприятий, которые как-то нивелировались, и мы их не видели. Сейчас такой период, когда на поверхность выплыли все болячки, все проблемы. Мы погружаемся в бедственное положение дел со всех сторон: каким-то заводам не оплачивают заказы, другие заводы не выполняют заказы. Надо разбираться, почему не выполняют заказы. Очевидно, у них нет комплектующих, потому что их поставщики стоят. Вообще-то на практике не отличаются этим пермские заводы, чтобы не выполнять заказы без серьезных причин. Они их не выполняют по каким-то причинам.

— Мы уже видели, что завод «Машиностроитель» просто не смог заключить контракт из-за того, что китайские производители не поставляют оборудование.

— Вот, пожалуйста, один из ответов на вопрос. Кроме всего прочего, положение государства тоже чрезвычайное, потому что цены на нефть очень низкие. При том, что у нас бюджет сбалансирован на 42,4 доллара США за баррель. Какие сейчас 42, если весь апрель цена фьючерсовв ниже 30 долларов за барель? (Имеется в виду биржевая цена нефти Urals в долларх за барель, в соответствии с бюджетным правилом, — Properm.ru) Мы теряем триллионы. С позиций государства потеря идет в триллионы рублей только от падения цен на нефть. Эпидемия коронавируса — это еще потери.

Все равно после того, как разрешат работать, мы будем действовать по принципу: спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Мы будем вылезать из этого изо всех сил, потому что других вариантов я не вижу. Сравнивать экономику России с экономикой США бессмысленно. У них колоссальный ВВП, во много раз больше. Во-вторых, они доллары могут печатать сколько угодно. Если мы начнем печатать рубли, инфляция сожрет все. На экономике США эмиссия так не скажется, мощнейшая экономика может выдержать очень серьёзные удары. Хотя и у них, и у стран Европы будет такое падение ВВП, какого они не видели за 100 лет (я имею в виду, конечно, мирное время). Никому сладко не будет. Все сейчас живем очень тяжело, главное — выжить, просто выжить.

— Как и в любой пандемии мы видим только верхушку айсберга.

— Наша оптимизированная система здравоохранения вообще не была готова ни к чему такому, и даже чтобы избежать издержек здесь, стоит сохранять введенные меры. Столько лет разрушали, чтобы сейчас за один в месяц привести в порядок? Единственный, если можно назвать это «плюсом», мы получили информацию и (я надеюсь) понимание того, что произошло, как надо было строить систему здравоохранения, как надо заранее учитывать возможные чрезвычайные ситуации.

Медицине и без чрезвычайных ситуаций хватает проблем в огромном количестве. Я глубоко надеюсь, что будет сделан всесторонний анализ этой сферы, мы что-то начнем приводить в норму, хотя бы остановим процесс разрушения. Я была счастлива услышать, что врио губернатора Дмитрий Махонин приостановил процесс оптимизации в здравоохранении. Это для меня была одна из самых хороших новостей за последнее время. Еще хотелось бы, чтобы он то же самое сделал в образовании, пока там не всплыли накопившиеся колоссальные проблемы.

— Есть ли во всей этой истории с кризисом и пандемией плюсы, какие-то уроки, которые нам важно понять?

— Про один урок я уже сказала. Нельзя даже в благих целях экономии бюджета проводить непродуманные действия, как в здравоохранении. Уроком является то, что риски надо просчитывать, что не всегда делается, в любой сфере. Даже в любой семье. Каждым наверняка сейчас будут сделаны выводы, что надо быть экономнее, осмотрительнее, откладывать деньги: период благостности закончился, не знаешь, в какой ситуации окажешься через месяц, через два. Но до серьезных выводов нам еще долго, мы не пережили кризис.

Очевидно, что мы слишком привыкли полагаться на русский народной закон «авось» вместо точных расчетов. Из всех сфер, в том числе из бытовой, надо устранять этот авось, основываться на конкретных расчетах, настолько точных, насколько это возможно, на взвешивание плюсов и минусов, на расчете выгод и рисков. Уже пора научиться этому, но это другое мышление.

Мы 30 лет назад начали переходить к другому экономическому мышлению. 30 лет прошло, а остатки советской модели мышления, командной модели в управлении у нас остаются. Мы же учимся только методом «фейсом об тейбл», такой метод сейчас жизнь нам и устроила: нас очень сильно ударили, и мы как будто очнулись от своего консервативного подхода к решению вопросов.

Скажу про бизнес. Вот это гигантская регуляторная сфера, гигантский регуляторный механизм, который давит бизнес, подавляет бизнес. Сейчас отменили огромное количество всяких проверок до конца года, отменили еще какие-то регуляторные меры. Что, где-то стало хуже от этого? Что-то закрылось из-за этого? Мы же понимаем, что вся эта регуляторная история у нас очень гипертрофирована и тормозит бизнес.

— Какие советы можете дать бизнесу, простым людям? Какие ниши выбрать, чем заняться, чтобы выжить?

— Примитивнейшие совершенно рецепты, ничего хорошего и поддерживающего не скажу. Если кто-то может встать на учет в службу занятости, получать какое-то пособие — прекрасно, это возможность хоть как-то сохранить доход. Но таких людей — малая часть от тех, кто сейчас не работает. Для тех, кто ищет возможность заработать, она есть. Это, например, доставка, которая во много раз выросла в объемах. Что касается онлайн-работы, она тоже связана с доставкой. Да, есть интернет-магазины, которые работают. Где-то даже возрос спрос, в том числе на компьютеры, на спортивные тренажеры.

Я вижу как возможность заработать доставку, социальную службу, которая будет платить тем, занимается уходом за лежачими больными, помощью пожилым, инвалидам. Волонтерам, которые нанимались помогать пострадавшим от коронавируса, хотят оказать какую-то поддержку от государства.

Реальные ниши будут потом, когда экономика придет в себя. Что делать сейчас? Во-первых, не паниковать, надо переждать. Это же не навечно. Из кризиса выйдем, будем выкарабкиваться, люди будут постепенно зарабатывать и тратить деньги. Вообще, в принципе, в экономике ничего другого не предусмотрено: зарабатывать и тратить, это вечный двигатель. Очень расчетливо сейчас надо жить по всем параметрам наших трат. Это опять же не плюс для бизнеса, конечно. Если мы перестанем покупать одежду, значит, все производители и магазины не будут работать, люди не будут получать зарплату. Мы перестанем покупать автомобили, значит, здесь будет все плохо. Прекратим покупать квартиры? Значит, здесь все будет плохо.

Короче говоря, что может принести каждому человеку доход? Государственные контракты будут работать. На строительстве дорог, и если из-за эпидемии уехали иностранные работники, им не вернуться, значит, наши люди могут получить здесь нишу. Могут наниматься на строительные работы. Это тоже вариант.

Важно сейчас не думать: «Я успешный человек с одним, двумя или тремя высшими образованиями, я квалифицированный специалист, как я пойду класть асфальт? » Как угодно, лишь бы заработать. Сейчас никакой гордости, никаких амбиций не должно быть. Надо пережить это время. Доставка — так доставка. Если у кого-то личный автомобиль, можно заниматься извозом. Жить без мыслей о том, что это мне не подобает делать по моему образованию, опыту, квалификации. Мы возвращаемся к эпохе ездовых академиков.

Все повторяется, уже и академики, и профессора торговали и строили дороги. В 90-е годы падение ВВП какое было? Наверное, 90%. Мы точных цифр падения не знаем, сколько людей потеряли работу. Сейчас коронавирус, и цены на нефть, и санкции — все это вместе нам дало такой тяжелый результат. Надо анализировать происходящее вокруг, причем очень беспощадно по отношению к себе, своему бизнесу. Выхода другого нет.